Направленный опрос позволил выделить следующие варианты отношения больных к имевшимся ранее психопатологическим симптомам:
1. Вполне критическое отношение с активным желанием отграничиться от периода болезни. Больные (41)
охотно описывают сенсорные, эмоциональные и бредовые симптомы, могут весьма четко определить время их возникновения и прекращения.
2. В 23 случаях критика была достаточной, но высказывалась она только при соответствующей стимуляции со стороны врача. Сами больные не проявляли активных попыток отграничить болезненные симптомы от реальных фактов.
В разговор о перенесенном заболевании они вовлекались неохотно, хотя и не уклонялись от поставленных вопросов.
3. Неуверенная критика отмечена у 11 больных. Без вмешательства врача они не пытались разобраться в сущности перенесенной болезни. На конкретно поставленные вопросы отвечали неуверенно. В отношении отдельных бредовых высказываний и галлюцинаций чаще говорили, что это им «наверное показалось», «может быть от болезни». Адекватную оценку давали только явно нелепым поступкам.
4. Полное или частичное отсутствие критики к отдельным симптомам перенесенной болезни выявлено у 32 больных. Нередко причиной такого отношения К болезни была неполная терапевтическая ремиссия. В некоторых случаях некритичность обусловлена низким интеллектуальным уровнем. У 6 больных критическая оценка бредовых высказываний отсутствовала потому, что такие понятия, как «сглазить», «испортить», «подсыпать», «заговорить», были обычным компонентом их мировоззрения. Они и до болезни обсуждали с соседками случаи «порчи» или «сглазу» и считали это довольно обычным житейским явлением.
5. Попытка дать правдоподобное объяснение своего неправильного поведения в период болезни отмечена у 1 больной.
6. У 9 лиц отсутствовало сознание психического заболевания. Госпитализацию они объясняли соматической болезнью, утверждая, что лечились в психиатрическом стационаре «от сердца», «от желудка» и т. п.
7. У 12 больных отсутствие критики сопровождалось отрицанием имевшей место психопатологической симптоматики. Они отрицали страхи, тревогу, депрессию, галлюцинаторные и бредовые переживания. Ссылка на историю болезни и другую медицинскую документацию
встречала резонерские возражения: «написать все можно», «не знаю, что им там вздумалось написать обо мне».
Все варианты нарушенной критики расценивались как неполноценность лечебного эффекта, хотя нередко подобная некритичность сочеталась с упорядоченным поведением и достаточно хорошей социальной адаптацией больных.